Теперь нас узнавали издалека. С нами здоровались совершенно незнакомые люди. Нас охотно приглашали в трактиры такие же малознакомые или совершенно незнакомые рейзеры. Нас стали уважать. Нас оценили и вежливо сторонились, когда наша слаженная команда решала появиться на улицах. К нам быстро привыкли. Нам больше не задавали никаких вопросов касательно закрытых лиц. Нас начали воспринимать, как должное. И ни разу не было случая, чтобы кто-то рискнул сделать непристойный намек. Зато теперь нам, что меня дико раздражало, везде уступали дорогу. На нас не косились с подозрением, но во взглядах нередко чувствовалась опаска. Нас, кажется, считали какими-то жутко умелыми воинами, к которым просто так не подойти — укусят. Но зато теперь для нас в принципе не существовало очереди на прием к Фаэсу, с нами советовались даже бывалые рейзеры, а Дом Гильдии вообще стал для Фантомов чем-то вроде личной штаб-квартиры, в которой мы чувствовали себя почти как дома.

Разумеется, по негласной традиции все переговоры по-прежнему вел Ас… на людях, конечно же… но когда Фаэс оставался один, я немедленно выходила на сцену, уже не скрывая, что именно вокруг меня сплотился этот опасный, но весьма разношерстный народ. Да эрдал и сам отлично это понимал. Умный он был мужик. Сразу просек, что тут, как и почему. Но, что самое главное, он не задавал лишних вопросов. И до сих пор не начал допытываться, каким-таким чудом нам удалось всего за несколько дней вскрыть шесть полноценных Печатей и остаться при этом в живых. Так, намекнул деликатно, что был бы не прочь узнать, но не обиделся, когда я так же деликатно перевела разговор на другую тему. Только вздохнул и сокрушенно развел руками, в пустоту заметив, что просто понятия не имеет, что сказать королю и наместнику в Лавере, когда ему зададут вполне закономерный вопрос: КАК?!!..

Мне на такое заявление оставалось только плечами пожать: вот уж это — точно не мои проблемы. Пусть сам придумывает правдоподобное оправдание. Тем более что мы вряд ли мы задержимся в Фарлионе надолго.

Мысль об отъезде, признаюсь, начала формироваться у меня с тех самых пор, когда стало ясно, что наше непременное присутствие в Долине больше не требуется. Со всем, что осталось, вполне справятся обычные рейзеры. Хозяина тут пока не было. Риа обещала, что постарается привести эти леса в порядок. Серые коты нас больше не тревожили, занимаясь своими непонятными делами и не снисходя до общения с чужой Иштой… в общем, по большому счету делать мне тут было больше нечего. И, собственно, именно по этой причине я начала так напряженно размышлять о дальнейших планах.

Но вот тут-то и принесла нелегкая королевского гонца со срочной депешей.

Фаэс, пока ее читал, успел раза три поменяться в лице и весьма недобро сверкнуть глазами. Потом, будто не веря, он перечитал снова. Сжал кулаки. Медленно поднялся из-за стола. И только потом, наконец, внимательно посмотрел на меня.

— На границе со Степью произошел новый Прорыв, Гай. И настолько крупный, что Его Величество приказывает прислать ему хороших рейзеров. Столько, сколько возможно без угрозы для Долины. Я знаю, что ты не являешься подданным Валлиона, и знаю, что ничем ему не обязан… но все-таки ты принят в Гильдию. Поэтому я хочу спросить: что скажешь? Фантомы помогут?

Я ненадолго задумалась: вообще-то, я как раз сегодня решила, что все-таки должна уехать, серьезно огорчив этим Берона и наверняка расстроив самого Фаэса. У меня еще на Равнине остались неоконченные дела. Я с Хранителями давно не общалась. Да и вообще, непростительно мало уделяла им в последнее время внимания. Слова Ура неожиданно крепко засели у меня в голове и, глядя на то, как приходит в порядок Фарлион, я как-то внезапно осознала, что должна навестить и другие земли. Не Эйирэ, конечно, потому что для визита туда я пока не созрела. Но хотя бы Равнину проведать надо.

Я только не решила, когда именно туда вернусь.

Однако Прорыв… да еще такой, что там требуется наша помощь? Такой, чтобы король слал сюда срочного гонца? Кхм… любой Прорыв для Валлиона — это большая проблема. Прорыв вблизи Равнины — это уже ОЧЕНЬ большая и ОЧЕНЬ серьезная проблема. Для меня. Тем более, если он так велик, как полагает король. И моя прямая обязанность не только на него взглянуть, но и разобраться как можно скорее, потому что если эту дрянь не закрыть, а Тварей не уничтожить, они расползутся оттуда, как тараканы. И выковыривать их по всей Равнине будет гораздо сложнее, чем на месте. Что я, зря колесила по всему югу, что ли? Зря рисковала? Зря ночей не спала? Да разве допущу я повторения такого вояжа? И разве смогу отказаться от взятых на себя обязательств?

— Когда? — наконец, спросила я эрдала, лихорадочно размышляя я о сроках.

Фаэс чуть сузил глаза.

— Король дает мне дюжину дней, чтобы собрать людей и привести к месту. Сам Прорыв недалеко, по ту сторону Серых гор и почти возле Айдовой Расщелины. Но напрямик мы не пройдем — придется обходить, поэтому у нас всего день-два на сборы. Так что ты скажешь?

— Дюжину? — я быстро прикинула свои планы, а потом кивнула. — Хорошо, Фаэс. Ровно через дюжину дней я там буду.

Глава 1

Ночное небо Во-Аллара всегда приводило меня в благоговейный трепет. Непроницаемо черное, бесконечно далекое, загадочно мерцающее крохотными точками незнакомых звезд… как далеко оно простирается? Как долго от него лететь до совсем другого неба? Никто не скажет. Наверное, только две крупных луны, смотрящих с противоположных краев небосвода, и знают ответ. Но пока не спешат делиться этим знанием со смертными.

Я покрепче сжала шею Лина и быстро покосилась вниз: мы летели настолько быстро, насколько позволяли его огромные крылья. И мы спешили — времени было всего до рассвета, после чего опять придется искать подходящую для приземления поляну, менять облик (и мне, и ему), а потом мчаться по обычной дороге в виде сурового всадника, закованного в непроницаемо черную броню.

Да, Дарн, наконец, закончил с моим доспехом, и теперь я могла не беспокоиться за свое драгоценное тело. Упрятанное в адарон, как нежная устрица в крепкую раковину, достать его оттуда насильно стало очень трудно. Длинная, плотная, невероятно прочная чешуя отлично закрывала грудь, спину и живот, защищая от удара, огня, яда и вообще, чего угодно, потому что пробить ее даже с ходу и даже копьем было крайне сложно. Если не сказать, что вообще невозможно. Чуть ниже имелась подвижная, составленная из продолговатых и таких же легких, как наверху, пластин, достигающих коленей, которые прекрасно хранили от чужих когтей мои бедра и легко расходились в стороны, позволяя без помех сидеть верхом. Ниже шли прочные наголенники, оканчивающиеся специальными пластинами, защищающими тыл стопы. Точно такие же пластины красовались на наручах, благодаря чему я смогла выбросить неудобные кольчужные перчатки и заменить их на простые, из плотной ткани. Наружную поверхность предплечий закрывали литые пластины, крепящиеся удобной системой ремней, а дальше до самого плеча шла тонкая, но не менее прочная и дарящая гибкость суставам кольчужная сетка, которую сверху прикрывали длинные, доходящие до локтей, наплечники. Добавьте к этому еще нагрудник, подходящий под самое горло. Плюс шлем, с которого за ненадобностью мы все-таки решили убрать тонкую бармицу. Плюс два меча, закрепленных на поясе: один покороче, сантиметров пятьдесят всего длиной, а второй уже полуторник, повнушительнее и поопаснее. Причем, тоже непростые, с адароном на лезвии. Плюс обязательную маску, из-под которой виднелись только глаза… и тогда поймете, почему в нашу с Лином сторону даже редкие разбойники не решались дергаться. Тогда как крестьяне издали гнули спины, а проезжающие мимо воины окидывали уважительными и откровенно завистливыми взглядами.

Еще бы. Мой доспех стоил столько, что на него, наверное, ушла бы половина казны Его Величества Эннара Второго. И это — не считая стоимости оружия, притороченного к седлу щита, который Ас все-таки потребовал, чтобы я взяла с собой, и не зная той работы, которую пришлось проделать лучшему (бесспорно) кузнецу Фарлиона, чтобы доспех сидел, как влитой, и чтобы я могла в нем даже танцевать, не опасаясь прищемить себе чего-нибудь важного. Ради этого чуда я даже стерпела все насмешки, гнусные намеки и грязные ругательства старого гоблина. Ради этого день и ночь торчала у него в кузнице, примеряя, сбрасывая и снова надевая отдельные детали. Ради этого позволила Теням себя мучить, терзать и гонять, как сидорову козу, так как к новому обмундированию еще надо было привыкнуть. И ради этого же заплатила такие сумасшедшие деньги, которые мало кто видел за раз и в таком количестве.